Каждый представлял отца Богом. Отец тебя бросил, что это говорит тебе о Боге?
«Бойцовский Клуб»
Если бы Лилит предложили узнать о настоящих родителях лет 15 назад, то она бы сто процентов отреагировала максимально остро.
Этот день явно шёл не по плану.
Если честно, девушка думала, что просчитала все возможные варианты последствий и даже местами была готова к каждому, но сейчас она не уверена, что осознает банальный, но очень важный момент — это сон или все по-настоящему?
Всю свою жизнь Мориарти считала себя скептиком. Местами очень дотошной, но все же не плохой девчонкой.
Она никогда никому не желала зла, и, по правде говоря, могла спокойно пойти на уступки, если хорошо попросить, но люди вокруг, а точнее ее нынешняя семья, считали иначе.
Обидно? — Конечно, но с этим Лилит смирилась еще лет в тринадцать. Сейчас ей тридцать два, и у нее совершенно другие проблемы.
Сидя на полу посреди аскетичной, похожей на монашескую келью комнаты в Институте, скрестив босые ноги по-турецки и мутным невидящим взглядом уставившись в серо-сизое небо за окном, Мориарти скорее машинально, чем сознательно сжимала в руках заветную металлическую шкатулку, которую передал ей напарник из ФБР — агент Кайден Моргенштерн. Прежде холодный, словно лед, металл нагрелся теплом ладоней и теперь практически не ощущался. Как будто ничего и не было. А ничего, действительно, и не было.
Кай был тем, кто вначале помог разыскать нерадивую мать. Ей все так же безразличны её дети. Да, именно детИ. Лили оказалась не единственной, которую та оставила. Сколько же еще таких несчастных и мучающихся вопросом о настоящих родителях по всему миру детей? Омерзительная старуха! Даже не старости лет не парится о том, что никто не поднесет ей стакана воды, что никому она не нужна. Хотя, о чем это мы? Зависимым людям вообще мало, что нужно. Удивительным фактом было то, что она еще жива. Однако, можно отдать ей должное. Эта женщина помнила всех отцов своих детей. В том числе и отца Мориарти.
"- Помню, он был из Чикаго. Высокий, красивый, статный брюнет с карими глазами, что на свету отдавали некой зеленцой. Работал водителем фур на дальние расстояния. Так что, видела я его один раз в жизни. В основном мы много и долго разговаривали. Излили души, словно профессиональным психологам, да разошлись." - говорила эта женщина. Странно, что вообще помнила такие детали внешности, на что Кайден говорил, мол "не стоит обольщаться, ведь спустя столько лет, человек склонен романтизировать прошлое, чтобы ни о чем не жалеть".
И он был прав. Лилит старалась сохранять благоразумие и хладнокровие в этом вопросе.
Девушка медленно перевела взгляд карих глаз на крышку шкатулки, украшенную гербом Федерального бюро расследований. Туманные лучи света, льющегося из окна, мягко серебрили черные волосы. Сидя в одиночестве, закрывшись ото всех в комнате отеля, американка с остервенением мазохиста предавалась неприятным фантазиям, задаваясь вопросом "что будет дальше?".
Лилит задумчиво провела пальцами по выступам на шкатулке. Данные о мужчине, адрес, его жизнь за последние лет десять, фотографии, хранившиеся в этой шкатулке, ни о чем не говорили. Не поднимали завесу тайны, домокловым мечом нависшую над прошлым. Как ни старалась Мориарти воспринимать эти осколки былого близко к сердцу, ее разум упорно убеждал: они с мужчиной "из шкатулки" абсолютно чужие люди. Ничто не связывало отца с дочерью. Тяжело вздохнув, брюнетка нехотя поднялась на ноги, сразу ощутив, как от долгого пребывания в одной позе затекли конечности, безразличным жестом поставила шкатулку на прикроватный столик и подошла к окну, распахнув скрипучие ставни и подставляя голову под порывы прохладного осеннего ветра.
От размышлений отвлек звук открывающегося замка. "Что? Средь бела дня, при заселенном постояльце, решили ограбить?" Но настороженность оказалась лишней, на порог ступил Моргенштерн.
- Так и знал, что найду тебя в каком-то таком месте. Если хочешь спрятаться, то заселяйся в мотель по вымышленным именем. - с ухмылкой на губах он кивнул головой администратору и тот поспешил удалиться.
- Что ты? Как ты? Какого черта, Кай?
- Я знаю тебя. Мы давно работаем в паре. Поэтому, не удивительно, что ты сидишь тут и сжираешь себя мыслями, вместо того, чтобы быть уже по нужному тебе адресу.
- Что за своевольность? Фамильярство!
- Все, хватит, - он достал черную кожанку из шкафа и кинул ее Лилит, - одевайся и поехали. Этот гештальт пора закрыть. Не заставляй тебя арестовывать и надевать наручники.
- Охренел?!
- Не припирайся. Я найду, какое тебе обвинение впаять, чтобы у сотрудников отеля не было вопросов.
Накинув куртку, Мориарти только и успела, так это захватить шкатулку, да запрыгнуть в кроссовки.
- Ключ! Я забыла ключ-карту!
- У меня есть вторая. Забыла уже? Я только что по ней зашел.
Отец. Слово с глубочайшим смыслом и чувствами. Отец - это тот, кто может защитить, кто подает пример, он строг, но при этом очень любящий, человек с большой буквы. Для каждого слово "Отец" значит что-то свое. Для девушки им стал тот, кто забрал ее из детского дома. Ведь говорят, что "отец тот, кто воспитал"... Хоть он и не разделял желание Лилит узнать кровных родственников.
Дверь, перед которой она стояла, казалась настолько далекой. Столько лет она жила там, где живет и этот мужчина. Может, было бы лучше так и остаться незнакомцами в одном городе? Хотя, какая разница? Она уже здесь. Сбежать - не в принципах Мориарти. Да и Кайден, как сыч, следит за ней из машины на другой стороне улицы.
"Вот же скот..." - пронеслось в голове. Глубоки вдох, выдох. Словно перед марафоном с препятствиями на десятки километров, и рука машинально постучала о деревянную поверхность. Послышались шаги. Сначала глухие, где-то там, в далеке. Затем все громче, ярче, отчетливее. С каждым шагом сердце билось сильнее. Если так продолжится, то не долго и инфаркт получить.
А дальше все, как в любимых фильмах Голливуда: открывается дверь, немая сцена и приветствие... - Добрый день, мистер Хоулетт. Меня зовут Лилит Мориарти и я являюсь главным антропологом Чикагского университета. У меня есть к Вам пара вопросов. Вам удобно сейчас поговорить?
Он выглядел так, как и рассказывала женщина, что называлась биологической матерью. Хотя, на висках уже видна седина, на лбу и уголках глаз были глубокие возрастные морщины. Взгляд брюнетки был нежно направлен на его полосатую рубашку, небрежно заправленную в штаны, слегка оторванную пуговицу, держащуюся только на одной нитке, свежие разводы, оставленные дорогим шотландским виски. Стук в дверь стал явной неожиданностью. Мужчина определенно не ждал гостей. Однако, что-то все же привлекало в этих седых волосах, в усталых глазах… Почему?
