иногда, людям хочется верить, что всё в порядке, что их жизнь протекает именно так, как и должна. хочется верить, что всё на своем месте: работа, дом, хобби и дальше по списку. валери уже тридцать пять, но у неё в жизни всё слишком шатко и неустойчиво, серьёзно, сколько можно?! со стороны обязательно покажется, что грех жаловаться, ведь ей всего тридцать пять, у неё двое детей, крыша над головой, любящий мужчина. но, мало (читай: почти никто) кто знает, что на деле, отношения с сыном практически не существуют, а с мужиком отношения из серии «он меня любит, я позволяю любить». а может, он и не любит; а может, они оба просто привыкли существовать в этом тандеме, ведь так хорошо, когда ничего не меняется, когда хоть где-то есть стабильность.
пожалуй, это единственного сорта стабильность, что в жизни валери существует, ибо всё остальное – сплошной набор хаоса. подруги крутят у виска, мол, скоро уже сорок, а циммерман ведет себя, словно ей снова восемнадцать. может, не догуляла в свое время, ведь первая беременность свалилась на голову в выпускном классе. может, просто устала жить для кого-то и захотелось пожить для себя, но как ты это себе позволишь, когда дома дети, мужик и обязательства. вал завидует молодым, чья жизнь не обременена никакими must do, которые могут ни в чем себе не отказывать, ведь весь мир как на ладони, срывайся с места, беги куда глаза глядят, падай в пропасть спиной. она бы так сделала, если бы её машиной времени обратно на семнадцать лет унесло.
вал любит своих детей больше всего на свете, может, вовсе не так, как должна, но любит. дети ведь, самое важное, что есть. жалеет ли она, что стала матерью? вовсе нет, но жалеет о том, что не взяла однажды кори, не сорвалась в другой город, что боялась рисковать и делать со своей жизнью что-то, тоже боялась. она могла бы всю вину спихнуть на родителей, которые настояли на более традиционном раскладе, где мать сидит с внуком, когда вал ходила сдавать сессию. учиться на сессионном обучении – не шутки, особенно если всё совмещать с маленьким ребёнком. но, валери всё ещё не жалеет об этом. валери всё ещё любит своих детей, даже если не любит ту жизнь, которой живет.
- да, я знаю, я попросила его побыть с сестрой, пока я работала, - её триггерит, кусает с силой большой палец, пока выслушивает причитания по другую сторону. – да, я понимаю, что образование - это очень важно, - закатывает глаза параллельно, потому что всё это она слышала когда-то в свои семнадцать, когда всё казалось важнее, чем учеба. на деле, так и есть, тебе не обязательно быть отличником, чтобы нормально устроить свою жизнь, возможно, именно в силу этого, она никогда и не давила на детей излишне и относилась к их желаниям «сегодня не пойти на учебу» с пониманием. – да, уверяю вас, такого больше не повторится, простите, пожалуйста, ещё раз. – вал ненавидит, когда её осуждают или упрекают, ненавидит и когда её пытаются учить. преподаватель кори именно это и делал вот уже четырнадцать минут.
циммерман зла, то ли на этого самого преподавателя, то ли на кори, то ли на себя. её в лицо прилетает тот факт, что она, видимо, о своем сыне много чего не знает. если его нет на уроках, то где, черт возьми, его носит дни напролет? доверяй, но проверяй – фраза, которую вал никогда не понимала. зачем проверять, если доверяешь? ведь в этом смысл доверия, не задавать лишних вопросов, ведь их вовсе не должно возникать, так? сейчас же ей кажется, что её доверием излишне пользовались. и знаете, тяжело признавать, что ты больше не доверяешь собственному ребенку, но ещё тяжелее признать, что твой собственный ребёнок не доверяет тебе достаточно, чтобы в понедельник утром сказать: «мам, можно я пару дней прогуляю, они меня все так достали». потому что валери бы разрешила; потому что валери бы поняла; потому что валери тоже когда-то давно «они все так доставали».
женщина целенаправленно шагает в сторону дальней спальни, где и была комната сына. часы вяло перебирают за четыре вечера, а это значит, что майк скоро вернется с работы. понятное дело, валери не любила разборок при своем сожителе, тем более с кори, ведь кори «не его ребенок» и лишних причин недолюбливать его, она майку давать не хотела. не то чтобы его мнение было бы важнее мнения сына, но она как можно дольше старалась сохранить мнимую стабильность в жизни, не ввязываясь ни в какие дополнительные разборки. вал стучит в дверь два раза, затем открывает дверь, но в комнате никого. осматривает комнату, отмечая, что на шкафу появились какие-то новые наклейки, которые раньше она не замечала. какие-то непонятные плакаты, с незнакомыми ей исполнителями и смятая постель. (просто трудный возраст, смятая постель, ну а плакать лучше в дождь или в метель.) шагает к постели, дабы сесть и дождаться кори, но её взгляд цепляет растянутый на весь экран photo viewer, на котором молодой мужчина, к гадалке не ходи, старше кори, да ещё считай голой задницей. несколько нажатий клавиш со стрелочкой вправо, фотографии сменяются одна за другой, но женщина успевает прощелкать лишь три фотографии, но ей этого достаточно.
- кори, какого черта?! – она срывается почти на крик. сейчас валери зла как никогда. ей уже не столько важно, где носило кори вместо школы, её выносит с одной лишь мысли о том, что он вот так на виду оставил подобные фотографии, когда в комнате напротив его младшая сестра, которая может зайти в любой момент и подобное увидеть. сестре, на минуточку, девять лет и не в её возрасте подобное рассматривать. если валери изначально готова была понять и простить, то теперь её пронесет словно торнадо по сша.
